Lumen - Назови мне свое имя

"Сгинь" - первое, что честные прагматически настроенные ведьмы говорят, когда на пороге их дома появляется в драккла пьяное, не контролирующее себя чудовище.
Однако же то, с какой скоростью маг с безошибочно узнаваемым безумством Мортона Крейна из ее прошлого теряет устойчивость, опираясь о косяк двери ее, и, наконец, опускаясь в мелкую снежную крошку у ее порога, убеждает Мору в том, что за диспутом о том, оставаться ему или уходить, у нее однозначно окончательно замерзнут ступни, коль скоро дверь она явилась открывать босиком.
Последнее, несомненно, решающий фактор в пользу того, что Мортона Крейна еще не допрашивают, точно ли он тот самый Мортон, а не некто смешавший оборотное с огневиски.

А потом он поднимает к ней взгляд, и она замирает. Замирает заколдованно глядя в глаза того, у кого все выгорело внутри, и горение не прекращается, ни на долю секунды. Потому что темно и страшно, и холодно, слишком холодно.
Она вплетает пальцы в его взъерошенные волосы и касается ладонью щеки. Кожа холодная, как у мертвеца.
Вставай. Вставай, старина Морти, не время изображать их себя кентавра, впрочем, не будем обижать благородных представителей магического вида.
Вставай, чудовище, многое на свете хуже осознания, что "секс ради секса" себя снова не оправдал. Ибо вряд ли что-то иное довело Мортона Крейна до подобного состояния. Истерики по всем остальным присущим всем смертным поводам всегда превращались у Мортона в шалость и смех. Хотя...кто знает, что изменилось за те годы, что оба они пропадали в собственных жизнях.

Тянется за рукой ее и встает. Сам, с учетом дверного косяка для баланса и поддержки ее плеча, на которое не опирается вовсе. Слишком послушно, слишком бездумно - что ты натворил, Мортон Крейн? Что ты сделал с собой?
- Тебя будто дракон пожевал, Мортон, - не без должной доли здорового скептицизма глядя на дорогого гостя, - и все же выплюнул, - смеется, усаживая его на софу. Смеется, не замечает, как глаза его темные кровью окрасились от одного только слова. Неосторожного.

Взгляд подмечает сразу и все: рваность одежды, сбитость костяшек, царапины на руках. Из какого гнезда огнедышащих ты свалился?
- Виски есть?
Морриг выгибает бровь. В присущем леди недоумении от того, что наличие виски в уважаемом всеми семейном доме ее не-совсем-покойного мужа поставлено под сомнение.
Искренне веруя, что больше сгодились бы в дело душ, горячий чай и еда, она уверена, последняя с Мортоном реже встречалась, чем легковерные девы столицы за последние дни.
На столик перед Мортоном опускается бутылка янтарного с запыленным боком и исключительно церемоний и уважения ради два стакана рядом. Не сказать, что Ярвинен имеет сомнения в том, что Крейн потянется пить из горла. Но то, что он делает дальше, почти выбивает ее из настороженно-отстраненного наблюдения. За человеком и зверем, явившимся к ней. Не нападать. Зализывать раны?
Мортон снова на нее смотрит. Снова смешивает в темном взгляде болючее и живое, и поступает странно, ластится к ней под руку и под бок, тянет к себе, отчего Ярвинен обреченно воздевая глаза к потолку, усаживается на софу, привычно подогнув под себя одну ногу и позволяет ему лечь головой на ее колени. Всклокоченные немытые волосы перебирает осторожно и тихо, замечая и на них кровь. Отчего взгляд ведьмы темнеет.
- Во что ты вляпался, Крейн? - осторожно и тихо, так же как касается скул его и виска костяшками пальцев. С секунду он смотрит и отворачивает лицо, уткнувшись ей в живот.
Поднимает к ней взгляд. Темную прядь волос ее пропускает сквозь пальцы, глядя так, будто видит что-то совсем иное. Змея зеленого в мерлиновых кальсонах, к примеру, не без доли правды, мысленно отмечает Мора.
Вместо "как ты попал сюда? как нашел меня?" Мора вновь повторяет последний вопрос.
- Виски, будем пить виски, Морри, - получает в ответ, когда он вскакивает с места, и на долю секунды она всерьез думает, что у мага горячка. Не исключено, что белая.

Мортон пьет, Мортон много пьет, в лихорадке любуясь ржавым отсветом виски в бокале. Пьет и глухо бормочет что-то, как воют звери, уткнувшись лицом у ее колен. Ведьма понять ничего не может, ведьма может слушать и не выгонять из дома. Самоубийственно рискуя собственной жизнью от того, что впустила в такую пору. От того, что не проверила его ни одним вопросом. Грань его перстня царапает ей ладонь.
- Спать, Мортон, надо поспать.
И слишком послушно снова он следует за ее словами.

Чтобы наутро получить халатом, мужским - нет предела ее милосердию, прямо в лицо и быть отправленным в душ.
Когда после под строгим взглядом ему выдана громадная чашка чая с плывущей по поверхности апельсиновой долькой. И, рыдала бы маггловская мать Тереза, пододвинуты через стол к нему ближе разломанные куски шоколада.
- С этого можешь начать. Коль скоро я тебя верно помню, похмеляться ты всегда предпочитал шоколадом.
Только в том, как снова дергается его щека, сбоит что-то в привычной Морриг Ярвинен картине Мортона Крейна как железного канцлера всех пустоголовых дев.
Она смотрит ему в глаза, говорит спокойно.
- Можешь рассказать мне, Мортон. Или не говорить мне совсем ничего. Обещай мне только одно: в следующий раз хотя бы начинай с благородных? Не смешивать не прошу.
И не факт, что речь идет о напитках.
Она смотрит и ждет, лишь плотнее запахивает полы халата поверх светлого шелка пижамы, в коей вечером гостя ей довелось встречать.

icq у амс